Действия Германии угрожают еврозоне

Бывший вице-канцлер Германии Йошка Фишер

Нечто, имеющее фундаментальное значение для Европейского Союза, треснуло. С тех пор европейцы живут в изменившимся ЕС.

Что изменилось в тот вечер – это та Германия, которую европейцы знали со времен конца Второй Мировой Войны. На поверхности, переговоры были о предотвращении выхода Греции из еврозоны (так называемого Grexit) и тяжелых последствиях для Греции и валютного союза. На более глубоком уровне, однако, речь шла о той роли, которую играет в Европе ее наиболее густонаселенная и экономически мощная страна.

Германия добилась доверия, приобщаясь к западной интеграции и европеизации. С каждым днем становилось все яснее, что государство в центре Европы больше не станет угрозой для континента или себя. Таким образом, цель западных союзников после 1945 года, в отличие от их целей после Первой Мировой войны, была не изоляция Германия и ее экономическое ослабление, а защита нового правопорядка и внедрение обновленного государства в западную политику. Действительно, примирение Германии с его заклятым врагом, Францией, остается основой сегодняшнего Европейского Союза, способствуя включению Германии в единый европейский рынок, с целью возможного политического объединения Европы.

Но в сегодняшней Германии такие идеи считаются безнадежно «евро-романтичными», ведь их время прошло. Отныне, в делах которые касаются Европы, Германия будет в первую очередь преследовать свои национальные интересы, как и все остальные страны.

Но такое мышление основано на ложной предпосылке. Путь, по которому Германия должна идти в XXI веке: к «европейской Германии» или «немецкой Европе» – был фундаментальным, историческим вопросом в самом центре внешней политики Германии на протяжении двух веков. Ответ нашелся в ту долгую ночь в Брюсселе: «Немецкая Европа» выиграла над «Европейской Германией».

Это было судьбоносное решение, как для Германии, так и для Европы. Спрашивается, знали ли канцлер Германии Ангела Меркель и министр финансов Вольфганг Шойбле что они делали?

Нельзя игнорировать, как делают многие немцы, ту ожесточенную критику в отношении Германии и ее политических лидеров, которая разразилась после предложения жестких условий для Греции. Конечно, имела место и бессмысленная пропаганда о четвертом рейхе, так и глупые ссылки на фюрера. Но, по своей сути, критика формулирует отчетливое понимание того, что Германия порвала со всей своей послевоенной европейской политикой.

Впервые за свою недавнюю историю, Германия не желает наращивать связи с Европой, а, наоборот, стремится их разорвать. Позиция Германии в ночь с 12-13 июля продемонстрировала ее желание превратить еврозону из европейского проекта в собственную сферу влияния. Меркель была вынуждена выбирать между Шойбле и Францией (и Италией).

Вопрос был принципиальным: ее министр финансов хотел принудить члена еврозоны уйти «добровольно», оказывая жесткое давление. Греция могла либо выйти (в полном объеме понимая катастрофические последствия для страны и для Европы) или принять программу, которая эффективно делает ее Европейским протекторатом, без всякой надежды на улучшение экономической ситуации. Грецию теперь пытаются «вылечить» путем дальнейшей «жесткой экономии», которая не срабатывала в прошлом, и, которую назначили исключительно для внутриполитических нужд Германии.

Но этот жесткий конфликт с Францией и Италией (второй и третьей по величине экономики еврозоны) не окончен, потому что для Шойбле выход Греции из еврозоны остается единственным способом решения данной ситуации. Утверждая, что «легальное» списание долгов возможно только за пределами еврозоны, он хочет превратить проблему в инструмент, который обеспечит «добровольный» выход Греции.

Позиция Шойбле продемонстрировала главную проблему между Южной и Северной Европой, его подход может сделать пропасть между странами еврозоны непреодолимой. Вера в то, что евро можно использовать как инструмент экономического «перевоспитания» стран Южной Европы — опасное заблуждение… и не только в Греции. Французы и итальянцы уже знают, что такой подход властей Германии ставит под угрозу весь «европейский проект», который был построен на основах разнообразия и солидарности.